Вставая с кровати, Лера чувствует себя по-настоящему мёртвой, – будто бы и не ложилась, – одёргивает себя и жмурится, с силой проводя ладонью по лицу. Слишком неудачный подбор слов, не подходящий ситуации, – она устало подтягивается, разминая шею, и пытается без ошибок повторить заученный распорядок обычного утра. Действовать как всегда, будто ничего и не случилось: проснуться – есть, умыться – есть, позавтракать, споря с Киром, – выполнено почти без осечек, в очередной раз соврав, наконец поспешить выдвинуться на «работу»; потоптавшись у двери, сделать вид, будто не расслышала взволнованный разговор родителей. Это легко, она способна это сделать, главное взять себя в руки, – подбадривает саму себя.

– В результате теракта погибло двенадцать человек...

Лера движется на автомате, ей кажется – стоит чуть порушить привычный порядок действий, и она сорвётся.

– ...люди требуют от полиции решительных действий...

Она мониторит новости, без конца обновляет ленту по дороге и не отрывно слушает выпуски новостей – не может перестать думать о том, что она вчера ничего не сделала. Ничего и не могла сделать – не могла успеть предотвратить, не смогла бы одна закрыть собой три десятка человека, не смогла бы и помочь им после, даже если бы Олег её не удержал; она чувствует себя бесполезной.

И зачем надо было надевать на неё этот костюм, если она всё ещё не может ничего сделать?

– Что-нибудь выяснили? – снимает шапку, вешая на крючок вслед за пуховиком. На смену слёзам приходит злость – Лера складывает руки на груди, сдерживая внутренний гнев, – они обязаны найти урода, организовавшего вчерашний кошмар. Должны её руками предотвратить будущие теракты – обязаны наконец перейти к по-настоящему серьёзным вещам; этот человек не может на её глазах расстрелять толпу и просто остаться безнаказанным.

Лера подходит ближе, сводит брови, заглядывая в ноутбук – внимательно слушает речь Разумовского, и крупно вздрагивает. За спиной звучит слишком знакомый голос, она резко разворачивается – но дверь..?

Лера не помнит, что ела на завтрак, запихнула в себя то, что первое вытащила из холодильника, – йогурт? должно быть это был йогурт – и скорее всего так и оставила зубную пасту на обеденном столе; она определённо забыла закрыть дверь.

– Кир..?

Лера думает – его тут быть не должно; пусть он ничего не успеет увидеть, но по глазам понимает – уже слишком поздно. Вся страна говорит о Чумном Докторе – лицо Разумовского мельтешит по всем каналам, и конечно Кир не может его не узнать. Конечно всё должно было опять пойти по самому худшему сценарию – она бросается к Киру, крепко ухватывая его за плечо.

Лера думает – Разумовскому не нужны лишние свидетели, – ей хочется закрыть Кира собой – спрятать, не дать к нему даже приблизиться, попытаться уберечь; она боится, что если к нему первым бросится кто-то из этих двоих, то будет хуже.

– Я потом всё объясню, уходи, – пожалуйста, быстрее – выходит излишне грубо, резко; она судорожно думает – нет, Разумовский не станет вредить Киру. Следом за ним придётся прикапывать и её – а им нужно действовать сейчас, им так быстро не найти нового человека, они не пойдут на такое риски; пытается убедить себя, но всё равно напрягается, готовясь в любой момент кинуться давать отпор.

Или, что более реально, – броситься бежать, схватив Кира за шкирку, – и почему ему вечно не сидится дома?

На самом деле, Олега часто называли слишком занудным и душным. Он, разумеется, не был человеком, который жил исключительно по правилам сам и настойчиво пытался склонить к этому других. Скорее уж, здесь суть немного в ином. Он не говорил фразы, по типу: "Я же тебе говорил" или "Я предупреждал". Вслух не говорил. Зато все это более чем ясно читалось в каждом взгляде и в каждом жесте.
Он не говорил.
Но, да, блять, он говорил, что так оно все и будет. Он уже прожил достаточно и видел столько дерьма в этой самой жизни, что, пожалуй, он мог заранее предсказывать любые события до того, как они вообще надумывали случаться. Затея изначально была хреновой. Они все сидели налегке и думали: "Что же может пойти не так, а?". Если честно, вообще все. От начала и до конца. Не так чтобы Олег не доверял планам и идеям Сережи, но.
Как он и говорил прежде, все эти идеи надо было обрабатывать и отрабатывать десять тысяч раз, пропесочивать до состояния атомов и только потом самое необходимое лепить в нечто похожее на настоящий план. Окей, он мог признать, что в большей степени, все это было его персональным косяком, а не виной Разумовского. Он же у них генератор неиссякаемого фонтана идей, которые словно рог изобилия выплескиваются в самые неподходящие для этого моменты [победоносные крики из душа: "Я понял, Боже, Олег, ты не поверишь, я понял и придумал" - изначально не могли сулить ничего хорошего, но это так, просто ненужная лирика и что теперь сделаешь-то]. Задачей Олега было решить, насколько идея состоятельна, каков процент успеха и готов ли вообще этот мир к очередной гениальной вещи, которую часто не способен понять и принять. В каком-то смысле, Серега всегда опережал этот мир, делая некоторые вещи тогда, когда они в принципе не были бы поняты и приняты массами. А суть как раз ведь в том, чтобы идея не умирала в своем зачатке. Страна тоже просто оказалась не готова к революции и решительным действиям.
Ни тогда, ни сейчас.
Может быть, проблема была даже не в идее. А просто в способе реализации. Даже конченый кретин бы мог догадаться, что у Чумного Доктора - конкретно, у Сергея Разумовского - осталась тонна недоброжелателей, которым он в свое время нехило так поднасрал. Это было очевидно и, да, об этом они и сами догадались. Они обсудили это две тысячи раз (в основном обсуждал Разумовский, возводя свои путанные размышления в абсолют искусства ведения монолога, а Волков лишь изредка подталкивал в нужном направлении, в основном соглашаясь или отрицая что-то кивками головы), но все равно умудрились столкнуться с тем вариантом развития событий, на который думали в самую последнюю очередь.

Появление Леры Волков встречает лишь невнятным кивком головы. То ли приветствуя, то ли отвечая на заданный вопрос. Вообще-то, ни хрена собачьего они не выяснили. То есть как, они сколько угодно могли притворяться уверенными в себе экспертами, потрясая перед Лерой какими-то там фактами. Но. Херня это все.
Пока перед Олегом не будет сидеть тот, кто все это устроил (не Разумовский, но ему тоже влетело, потому что Олег, блять, говорил), и пока он лично не сможет выбить дурь из ублюдков - это не будет считаться. Информация, наводки, цифры. Все это пустой треп. А Олег все еще больше человек действия, а не часовых раздумий.
Он возвращается к собственным размышлениям, раздраженно пальцами потирая щетину на подбородке. Сережу и Леру он слушает краем уха, особо не вникая в диалог. Когда слышится чей-то посторонний низкий голос, Олег вздергивает подбородок, тут же вгрызаясь взглядом в неожиданного гостя. Лицо кажется смутно знакомым. Реакция Леры все расставляет по своим местам, судя по тому как рьяно она сразу же кидается прикрывать пацана, это точно ее брат. Кирилл, да-да, точно. Рука все еще интуитивно хочет коснуться кобуры пистолета на бедре, но он вспоминает о том, что давно уже нет ни кобуры, ни пистолетов и мало что из этого в его руках действительно могло бы считаться оружием. Скорее пугалка для несведущих. Впрочем, он не стал бы стрелять, конечно же.
Волков переводит тяжелый взгляд с Кирилла на Леру, а затем на Разумовского, который всем своим видом излучает радушие гостеприимного хозяина. Однажды он научится закрывать чертову дверь, но это вообще не точно. Волков вопросительно вскидывает бровь ловя взгляд Разумовского, мол, уверен, что мне не надо скрутить его и ткнуть носом в пол? Нет? Ладно. На нет и суда нет.

«Успокойся», «вместе ему всё объясним» – всё у Разумовского так просто. Просто успокоиться – будто она в состоянии; просто всё объяснить – словно Лера хочет что-то объяснять. Лера ведёт себя глупо, – ужасно глупо – если выставить Кира за порог, проблема не решится, она и сама это прекрасно знает, но всё не может сдержать свой первый порыв. Слишком много всего произошло за эти дни, и сейчас земля окончательно уходит из-под ног – с каждой секундой идея вернуться к сигаретам выглядит всё привлекательнее.

Она ведь просто пыталась держать свою семью подальше от этого кошмара – хотела, чтобы они были в безопасности. И чем всё это закончилось? Кир в одной комнате с террористами и уже знает намного больше, чем нужно; у Леры плывёт голова, и она не находит в себе сил вырвать руку из захвата.

– Кир, я... Я не... – Лера много раз представляла, – с ещё первой встречи думала о том, что однажды Разумовский не сможет за всем уследить и она попадётся, – что же будет если её однажды поймают. Как её семья узнает обо всём, как они увидят в ней преступницу, что скажут, и что сможет сказать им она – но реальность оказалась намного хуже. Сидя за решёткой, она хотя бы могла подготовиться к этому взгляду – Лера чувствует себя бесконечно виноватой. Ей хочется оправдаться, хочется сказать, что она не хотела врать, что не хотела скрывать, – но что ей ещё оставалось делать? Она просто не могла – и совершенно не знает, как рассказать обо всём сейчас. Отворачивается, стоит Киру перевести взгляд, – он слишком импульсивный, не сдержанный, он же не наделает глупостей, желая помочь?

На сегодня достаточно незваных гостей – Лера закрывает дверь, защёлкивая замок. Задерживается у порога чуть дольше необходимого, вцепившись в ручку, – с трудом оборачивается. Она не знает куда деть себя, куда деть руки, от разговора не сбежать, сколько не пытайся его оттянуть – тяжело выдыхает, вставая у кухонной стойки и вцепляясь в первый попавшийся предмет мёртвой хваткой. Предметом оказывается пустой стакан – нервно вертит его в руках, пряча взгляд – и какого Кир ждёт от неё ответа?

– Конечно не правда, я же просто на двойную свиданку сюда заглянула, – и не пойми, прозвучит лучше или хуже правды.

– Я не могла тебе рассказать, – говорить тяжело и Лера понятия не имеет, с чего начать. С того, что ей не оставили выбора? Что их семья откупилась деньгами Разумовского? Что, если она откажется, то Кира тут же вновь отправят за решётку – чтобы брат уж точно слетел с катушек? Что Разумовский следил за ней, за каждым её шагом, и наверняка продолжает следить и сейчас, так что она не могла рассказать никому, даже если бы захотела? Пропустить всю увлекательную предысторию и рассказать, что она теперь и есть этот новый Чумной Доктор, которого показывают по телику, и что это она стояла на крыше ресторана, когда произошёл теракт, и – стакан почти выскальзывает из рук, и Лера резко поднимает голову, – и теракт это не наше... Не дело рук Чумного Доктора.

То, как легко с губ слетает «наше» чуть пугает, но сейчас нет сил думать ещё и об этом – Лера бросает растерянный взгляд на Разумовского, то ли с надеждой, то ли с отчаянием. Вот уж кто умеет выдавать красивые и пафосные речи, выставляя всё в наилучшем свете, – пусть и начинает свою презентацию.

Как-то слегка поздно уже пытаться разобраться в том, кто в этой ситуации виноват, кто прав, а кто вообще должен начать придумывать выход из щекотливого положения. Впрочем, нет, ладно, над последним и правда стоит задуматься чуть посильнее.
Волков невнятно и неопределенно пожимает плечами, прекрасно прочитав и поняв взгляд Разумовского. Вроде как, тебе виднее, что делать. Если есть план и ты готов ему следовать - даже если это никакой и не план вовсе - то вперед. Очевидной угрозы от наличия пацана в квартире не наблюдается, так что вмешиваться в происходящее Волкову не обязательно. Тем более, что брат Леры вообще способен сделать, даже если поймет, кто именно перед ним. А когда поймет - кажется уже, смышленый пацан, судя по всему - тем более не сообразит ничего из того, что могло бы его как-то выручить. По сути, здесь сестра Кирилла и два поехавших наглухо террориста (если верить СМИ, но кто им вообще всерьез доверяет в их-то время тотальнейшей лжи, ну да ладно). И Кирилл, скорее всего, будет исходить из простой логики: что бы ни случилось, свою сестру он не подставит под удар и попытается защитить, в случае чего, всеми силами. Но это если основываться на всей информации, что у них есть на этого парня.
Про своего брата Лера рассказывала лишь мельком, сопровождая все тяжелыми вздохами и характерным закатыванием глаз. В принципе, эти чувства Олегу были знакомы очень хорошо. У него тоже был кое-кто, о чьих поступках можно было отозваться такой вот реакцией. Ну, вы все знаете этого человека, он как раз в этой комнате, так что.
Олег вновь проходится взглядом по гостю. И в уме ставит отметку о том, что никому из присутствующих он больше не доверит быть ответственным за закрытие дверей. Ни Лере, ни Разумовскому. Одинаковая энергия беспечных бестолочей, родственники что ли. Ладно, Олегу следовало и самому догадаться, что такие вещи можно доверить лишь самому себе. Впрочем, если эти двое способны класть на лопатки преступников, но все время забывают про элементарные меры безопасности...у них всех и правда серьезные проблемы.
В разговор Волков вмешиваться не спешит. Скорее всего, просто потому что лишний человек в их скромном трио, а теперь квартете, пока еще не его проблема. Хотя и лишний свидетель - от этого лишним совсем быть не перестает. Они и без этого сильно рисковали, когда втягивали в свои планы Макарову. Двух Макаровых они не планировали, только если речь не об оружии. В таком случае, конечно, чем больше - тем надежнее. Но в случае с людьми это работало совсем не так. Все еще проблема Разумовского, который у них больше по части переговоров и попыток убедить мир в своей чумной религии. Относительно, конечно. Волкова вполне устраивало быть грубой рабочей силой, а не мозгом их компании. Он мог вести вперед и быть лидером, но это все несколько бы усложнило. Одно дело воевать в горячей точке и принимать решение о том, как спасти жизни и вытянуть миссию. И совсем другое - пытаться угомонить и договориться с буйными подростками-максималистами. Воевать в горячих точках было проще, если что. Там у вас хотя бы было понимание общей цели и смысл в сплоченности. Что касается поставки целей перед детьми - ну, это уже совсем другая история.
Окончательно потеряв интерес к происходящему, Волков возвращает все свое внимание планшету, лежащему перед ним на столе. Видео со смешными собаками хоть и выглядит максимально неуместно, но все же успокаивает и отвлекает. В этом диалоге, который никак не желает складываться ровно, все равно нечего пока добавить и внести. Красноречие - не сильная сторона Олега. Поэтому под пальцами планшет, а в другую руку он берет кружку с уже порядком остывшим чаем и делает пару глотков. Не так вкусно, как если бы был горячим, но тоже ничего. Хотя, может, он мог бы выйти и прогуляться до ближайшей кофейни? Ах, да, точно. Здесь все еще такая локальная мини-катастрофа, сравнивая с бомбой, сброшенной на Хиросиму. Волков вздыхает и снова возвращается к бесполезному скроллингу ленты. Видео с собаками больше нет, как нет и чего-то хоть сколько-нибудь интересного.
Олег иронично вздергивает бровь, но вслух не комментирует нелепость всех фраз, которые произносят эти трое. Похоже на какой-то дешевый и бессмысленный ситком, которые Олег никогда не воспринимал. С одной лишь разницей, что у них вообще-то ситуация, в которой не до смеха. Даже если Олег и фоново вбрасывал мысли о том, что их выбор мог бы пасть и на брата Леры, когда они еще только начинали всю эту историю с новым Чумным. Но ведь не выбрали. Значит, тогда посчитали его не особо надежным для этой истории. Время ли пересмотреть их предыдущее мнение и решение? Что ж, как удачно, что все они здесь собрались и теперь могут подробнее обсудить этот вопрос. Ну разве не потрясающе, что судьба подкидывает им шанс что-то переиграть и, в теории, заполучить еще одного союзника. В принципе, если правильно разыграть все карты, то Кирилл точно мог бы стать полезным приобретением. В каком-то смысле, внутренние убеждения этого парня соответствовали их изначальным задумкам даже сильнее, чем убеждения Леры.
Но решать все еще не Олегу.

Никто даже и не думает ей помогать – один уткнулся в планшет, всем своим видом демонстрируя полную незаинтересованность в происходящем, а другой и вовсе сидит и смеётся; ведут себя так, словно они здесь совершенно не при чём. Мимо проходили, а Лера им сама собой на голову свалилась – с каждой секундой на душе всё тревожнее, хочется последовать чужому примеру и невозмутимо продолжать играть в молчанку, а не пытаться родить из себя какую-то речь. Лере уже давно хочется закрыть глаза и лежать примерно сто часов без необходимости что-то решать, куда-то идти и вообще хоть что-то делать – она ужасно устала. Устала врать, бояться за себя, за близких и людей на улице, устала постоянно волноваться и устала уже и от бесконечно тянущегося дурацкого диалога. Думает, что легче уже сказать всё как есть – быстро и резко. Как пластырь сорвать. Главное сообразить, как много ей стоит говорить – и желательно побыстрее. Раз Разумовский никак не реагирует на слова о Чумном Докторе, значит Киру можно всё рассказать? Его не пришибут в тот же момент, когда она откроет рот и скажет что-то не то? Не успевает додумать мысль – очередной вопрос окончательно выводит из себя, и к ней возвращается тихая злость. «Как ты думаешь, что здесь происходит? Что Лера здесь делает?» – что за тупые вопросы, один другого лучше; Лера из последних сил пытается не свихнуться, по ней разве не видно?

– Господи, Кир, да, я здесь работаю, – очевидно саппортом vmeste; помогает гражданам, обычно вот этим двоим, решать насущные проблемы. Гибкий график, позволяющий совмещать работу с учебой, тренировками и недосыпом, абонемент в спортивный зал с личным тренером, неплохая зарплата, печеньки, роллы, начальник самодур – работа мечты, жаль удалёнка не предусмотрена. – Да, тема с Чумным Доктором в силе. Звучит бредово, но он просто... Он связался со мной и сказал, что хочет возродить эту идею. Создать нового Чумного Доктора, который будет помогать мирным людям и вершить правосудие, но не как в прошлый раз – без террора и убийств.

Лера не уверена, что в глазах Кира будет выглядеть большим бредом, – то, что его сестра и есть этот самый новый Чумной Доктор, что она так просто взяла и поверила словам маньяка-убийцы, или всё сразу. Это ведь Сергей Разумовский, – опасный преступник, которого прозвали русским дьяволом, – идеальнее человека, которому стоит доверить свою жизнь, сложно представить.

– И теперь я в костюме Чумного Доктора бегаю по улицам города и бью бандитам морды, а этот руководит процессом, – кивает головой в сторону Разумовского и устало трёт ладонью лицо  –  звучит абсурдно и тупо, сама это прекрасно знает, но у неё нет сил пытаться сформулировать как-то иначе. Красивее и внятнее. Да, она бегает по улицам в пафосном бронированном костюме, да, бьёт плохих ребят, а эти двое пристально следят, чтобы их ценное вложение не подохло от шальной пули раньше времени. Да, её жизнь это сценарий дешёвого супергеройского сериала, и Лера понятия не имеет, что с этим делать; «какая-то фигня» – иначе и не скажешь.

Отредактировано Valeria Makarova (2021-10-12 14:24:11)